ДО 25 ЛЕТ. НЕ ЗАМУЖЕМ. БЕЗ ВРЕДНЫХ ПРИВЫЧЕК

Страницы 1 2 3

Дом

Дети, которые постарше - шесть и восемь лет - понимали, что я русская няня и плохо говорю по-немецки. Они пытались общаться на пальцах. Те же, что помладше, пуская пузыри и перемежая речь немецкими агуканиями, что-то часто очень долго мне рассказывали. Мне приходилось кивать им всю дорогу и говорить "ага", делая вид, что я все понимаю. Несмотря на то, что я интонациями поддерживала беседу так, чтобы других вопросов, кроме требующих ответов типа ja или nein не поступало, я частенько попадала впросак. Вот они что-то бормочут, потом спрашивают: Ja? Я отвечаю: "Угу" - и вижу их недоумевающие глаза - как, мол, угу?!

Дом двухэтажный, внизу большой салон, гостиная с отгороженной баром кухней, ванная и комната старшего мальчика. Наверху моя комната, две спальни - маленьких девочек и родительская, и большая гостиная, где обычно играют дети. Вообще большинство немецких домов напоминают кукольные: все аккуратно, чистенько и вылизано до блеска и скрипа. Дом же, куда попала я, был совсем не такой, там царил постоянный бардак и развал. Клавдия считает, что когда они с мужем станут "большими", то есть откроют свою клинику, то и дому будут уделять больше внимания. А пока надо зарабатывать деньги и не отвлекаться на пустяки, тем более, что дети все равно все перепачкают и испортят. Поэтому на кухне среди посуды есть отбитые тарелки и чашки с трещинами, одежда на детях застирана. Хозяева предпочитают тратить деньги не на новые джинсы каждый месяц, а на то, чтобы записать ребенка в балетную школу или футбольную секцию.

Еда

Два старших мальчика днем уходили в школу, их сестра четырех лет - в детский сад, и мы оставались дома с двухлетней девочкой. В середине дня большие дети возвращались домой, и я готовила им обед. Клавдия вегетарианка, как и я, поэтому я на полную катушку отрывалась, готовя самые разнообразные блюда из невиданных ранее овощей - я очень люблю готовить. Готовить тем более приятно, когда делаешь это не только для себя и знаешь, что в гостиной сидят пять человек и стучат ложками. Я познакомила их с русской кухней, и все очень полюбили "плины" и борщ.

Режим

Я вставала в 7.20. Хозяйкиного мужа дома уже не было, он уходил на работу часов в шесть. Он очень быстро рос по служебной лестнице (в 31 год - заведующий отделением городской больницы) и очень серьезно относился к работе.

Клавдия же в 7.20 уже бегала по комнатам и кричала: "Дети, вставайте!". Кто мог, одевался сам, остальным мы помогали. Вообще я очень здорово вписалась в их уклад, и Клавдия называла меня перед детьми то своей дочерью, то сестрой. Никакого, так сказать, элемента горничной, входящей с подносом по звонку колокольчика, не было. Я собирала старшим детям завтрак в школу, укладывала фрукты, йогурты и бутерброды в пластиковые коробочки, а она - отвозила их на микроавтобусе в школу и детский сад и ехала за покупками. В это время я сидела с маленькой девочкой, читала, рисовала или играла с ней в гостиной.

Клавдия была в положении, поэтому на работу не ходила, а занималась хозяйством. Возвращаясь из магазина, она брала у меня девочку, и все вместе мы шли на кухню. Иногда она заказывала что-нибудь греческое или итальянское из кулинарной книги, иногда учила меня, как готовить то или иное блюдо, а иногда просила просто сделать что-нибудь из того, что есть в холодильнике. Никаких проблем, характерных для двух женщин на одной кухне, у нас не возникало. Если я чего-то не понимала, Клавдия мне терпеливо раза три все повторяла по-английски и показывала. Иногда я сама учила ее своим кулинарным хитростям, поэтому нам обеим было интересно и легко.

Часа в 2-3 дети возвращались из школы на автобусе (там школьный автобус развозит всех по домам), Клавдия привозила старшую дочку из сада, и мы все дружно обедали. Я знаю, что некоторые семьи заставляют Au Pair питаться отдельно, в своей комнате или на кухне, со мной же ничего подобного не было. Я была абсолютно на равных и ощущала себя почти как член семьи.

Пылесос

Уборка дома была делом несложным и заключалась в пылесосеньи паркетного и каменного пола и расстановки книжек и игрушек по местам. То есть вся работа ничем не отличается от обычных ежедневных дел любой хозяйки. Вообще, складывается впечатление, что со всей этой работой Клавдия вполне могла справиться сама. То ли немки считают, что им некогда заниматься этим, то ли их от этой работы ломает, но почему-то они всегда приглашают для этого специальных людей.

А может, ей просто было скучно одной? Во всяком случае, она очень многое делала сама - подметет, когда дети что-нибудь просыплют, застирает, если что-то испачкается.

Вообще-то Клавдия считала мои рабочие часы, но, по-моему, скорее из опасения, как бы я не переработала. Она понимала, что я молодая девушка и мне хочется посмотреть мир. Иногда она говорила, что вот, мол, вчера ты работала три часа, сегодня - пять, поэтому завтра можешь быть свободна. Я, конечно, не отказывалась.

Бывало, что и я договаривалась с ней, чтобы освободить несколько дней для поездки. То есть стираю белье я во вторник, глажу - в среду, а сейчас могу ехать в Берлин на четыре дня.

Разговоры

В основном я нужна была Клавдии для того, чтобы освободить ее от множества детей, чтобы она могла вести хозяйство или на выходные съездить в город на распродажу. До меня у нее были три девушки, две из Польши и одна из Чехии, но я, по ее словам, была лучше всех. Хотя когда я уезжала, она сказала, что в ближайшие два года брать Au Pair не будет, не потому, что я такая плохая, а потому, что очень часто мы чисто по-женски забалтывались (а разговоры наши часто касались весьма серьезных тем), и у нее не хватало времени на детей.

Мы разговаривали обо всем: о политике, о войне, людях, русских и немцах, о равенстве между ними, о Ельцине и Гельмуте Коле, об абортах и о Берлинской стене. В первые месяцы разговоры велись из вежливости. Потом мы, можно сказать, подружились, и она много советовалась со мной по поводу своего мужа и его родителей. Дело в том, что его отец - большая фигура в медицине и человек по натуре очень властный - постоянно капает на мозги, какую сыну и его семье покупать машину, как воспитывать детей, куда ехать отдыхать и т. д. Муж - податливый добродушный растяпа, готов его слушаться, а ей хочется самой управлять семьей, не пуская в нее свекра.

Учеба

Первые полгода сидеть с детьми мне было тяжеловато из-за того, что я не знала хорошо языка. Они привыкли, чтобы им много читали, но когда я брала книжку, они ее у меня отнимали и пытались читать сами. Так же, как дети в России, они любят играть в прятки, возиться и бороться со старшими в траве, носиться и играть в индейцев. Мы шили костюмы героев книжек и мультфильмов, наряжались и инсценировали короткие рассказы - или даже ставили целые спектакли по выходным.

Деньги я получала раз в неделю, по сто марок. Это очень немного, но с учетом халявного жилья и питания вполне неплохо. Кроме того, хозяева оплачивали мне курсы немецкого, которые я должна была посещать, так как все Au Pair обязаны учить язык. Занятия проводились в так называемой народной школе - огромном учебном заведении для централизованного изучения языка иностранцами, два раза в неделю по три часа. Я попала на самый первый - низший - уровень.

Моя учеба продолжалась три семестра по три месяца и обходилась хозяевам в 80 марок за семестр. Все учебные пособия по идее надо было приобретать отдельно - около DM20 за учебник, но я очень удачно нашла библиотеку, где за DM5 членского взноса можно все брать бесплатно. Если честно, я училась из-под палки и в минимальном объеме - лишь бы не слишком позориться перед остальными. Тем не менее сейчас, как мне кажется, говорю я вполне свободно, хотя знаю язык плохо.

Выходные

Пять дней в неделю работа, остальные - выходные. Первые три месяца я старалась получше приглядеться к семье и понять, что им нравится, а что - нет, поэтому не особо пользовалась своим свободным временем. Конечно, я работала намного больше, чем 30 часов в неделю - иногда Клавдия просто выставляла меня из кухни или отнимала утюг, выгоняя в город - погулять. В выходные сначала я путешествовала самостоятельно, отправляясь в разные города. Там очень много хостелов - молодежных гостиниц, где за DM10 можно вполне прилично переночевать. Клавдия посоветовала мне дать объявление в газету - там частные объявления принимаются бесплатно: нужен, мол, человек, который помог бы познакомиться с Германией, а взамен я могу учить его русскому языку. Пошли звонки. Отфильтровав список, я начала встречаться с людьми.

Первый был Алекс, 19-летний студент университета, очень увлеченный и интересный мальчик. Он расспрашивал меня о России, о Латвии, во все вникал. Сам он, во-первых, фанат Туниса (немцы называют эту страну Тунезией, так что я долго думала, что это какой-нибудь полинезийский архипелаг), а во-вторых, он мечтает разработать пищу будущего на основе сине-зеленых морских водорослей и накормить ею весь мир. Он из очень состоятельной семьи, но зарабатывает на жизнь сам, играя на котировках акций.

Помимо всех своих водорослей и Туниса он увлечен политикой. Мы даже ездили с ним в Гамбург на съезд его партии FDP - это, если я правильно поняла, партия молодых интеллектуалов, по общему духу похожая на наше "Яблоко". На утренней половине съезда все эти умненькие мальчики и девочки в строгих костюмах говорили речи, что-то обсуждали и голосовали. Я начала пользоваться большой популярностью, как только они узнали, что я из Латвии, да еще русская. Меня засыпали вопросами о моих политических убеждениях, о ситуации в России - и о Явлинском. Я что-то отвечала, рассказывала, хотя мне было по большому счету по барабану и даже диковато, что двадцатипятилетние ребята парят себе мозг этой бредятиной. Вечерняя сессия съезда прошла на природе и включала большой костер, массовое распитие пива, барбекю и танцы.

Я вынесла один день этого безумства и назавтра утащила Алекса показывать мне гамбургский порт. Однажды в газете мне попалось объявление, что некая католическая школа приглашает молодежь на свои собрания. Я пришла к ним, и они определили меня им помогать. В первый вечер мы были заняты тем, что складывали какие-то проспекты об их собраниях, концертах и дискуссионных вечерах, а в промежутках - ели пиццу, которую почему-то через каждые полчаса присылали из соседнего итальянского ресторана. Во второй день меня расспрашивали о моей стране, о том, как там живется. Потом была экскурсия по всей этой школе - компьютерный зал, библиотека, типография, молитвенные залы, еще что-то. Всей этой бодягой занимаются не старушки, а мои ровесники, студенты. Мне было не очень интересно продолжать знакомство с этими ботанами, поэтому на третий день я не пришла.

Страницы 1 2 3